Впрочем, строители поддерживали его. Уже на третий день ему довелось разговориться с двумя бывалыми тружениками, которые оказались родичами между собой. Они даже носили одинаковые имена – Чаэ. Возраст старшего Чаэ составлял целый звёздный цикл, а младший отставал от него всего на какую-то тысячу оборотов. Однако у них обоих не вызывало нареканий главенство более молодого асайя. Родичи Чаэ похвалили Гиб Аянфаля за мягкое информационное управление, а потом поведали, что уже не в первый раз оказываются в команде с Багровым Ветром. Асай он очень сложный и с лёгкостью приводит в трепет одним своим видом не только строителей, но и молодых архитекторов, которым ещё далеко до стати старших патрициев. Некоторых управляющих ему даже удавалось вытеснить своим авторитетом. Родичи посоветовали ему в случае чего не тянуть, а напрямую сказать мастеру-учителю о тех сложностях, которые возникают с одним из пришедших строителей. У архитектора Хосса более чем достаточно влияния для того, чтобы справиться с такими, как Багровый Ветер. Гиб Аянфаль поблагодарил их, но сказал, что для начала попытается сам всё уладить.
Вот и этот день не обошёлся без очередного столкновения. Когда Онсарра миновала зенит, Гиб Аянфаль отпустил строителей на короткий отдых, пока ток вещества из недр прекратился, а сам направился к абе Альтасу, который сегодня был рядом и как обычно наблюдал за трудом, давая наставления своему ученику.
– Ну как? Всё хорошо? – спросил юный асай.
Аба Альтас кивнул, не открывая взора от мощных каменных стеблей, над которыми высился купол. Затем его внимательные глаза обратились к Гиб Аянфалю.
– Ты слишком спешишь, – сказал он, – тебе нужно внимательней следить за командами!
– Я стараюсь, как могу, чтобы успеть вовремя.
– Не торопись. Те сроки, которые устанавливает Сэле, меняются каждый день. Он не очень-то внимателен ко времени. А вот тебе бы сосредоточенность не помешала. Что ж, Янфо, оставайся и продолжай после того, как глубинные откроют поток, я пока должен буду тебя оставить.
Гиб Аянфаль сдержанно кивнул и проводил абу за ограду из стеблей, чтобы немного побыть рядом с ним. Аба Альтас, прощаясь, наградил его лёгким хлопком по плечу, после чего удалился. Гиб Аянфаль неловко тронул рукой место его прикосновения. Этот жест со стороны вполне мог быть воспринят как краткая передача информации через внутреннее поле, но интуиция подсказала, что кем-то он был замечен и оценён совершенно иначе.
Строитель оглянулся и наткнулся на пристальный взгляд Багрового Ветра. Он стоял в отдалении, скрестив руки на груди, и не сводил с Гиб Аянфаля глаз. От этого взора строителю стало не по себе, к тому же, высокорослый асай косо ухмыльнулся, заметив его беспокойство. Гиб Аянфаль нахмурился, беря под контроль разметавшиеся эмоции, и решительно приблизился к нему.
– Что? – требовательно спросил он, останавливаясь перед Багровым Ветром и надеясь, что он хоть теперь уберёт с лица ухмылку, поняв, что без спросу вмешивается в чужую жизнь.
Однако Багровый Ветер улыбнулся ещё шире, не спеша отвечать.
– Да вот позволь спросить тебя, – наконец произнёс он, – ты ведь давно с этим архитектором? Волны говорят, уже оборотов сорок ты его бессменный управляющий.
– Да, – ответил Гиб Аянфаль, надеясь, что на том вопросы прекратятся.
– Обычно городские архитекторы любят придержать возле себя опытных управляющих, особенно если трудятся в нескольких местах одновременно. Либо же они берут себе учеников. Ты, судя по улавливаемым мной манипуляциям, как раз ученик, да?
Гиб Аянфаль ощутил, что пыль в теле слегка ускорила своё движение от вспыхнувшего волнения.
– Волны и так рассказали тебе более, чем достаточно, – сварливо ответил он, нарушая принятый нейтральный тон, и уже повернулся, чтобы уйти, но Багровый Ветер неожиданно ухватил его за плечо и притянул к себе назад. Гиб Аянфалю этот жест крайне не понравился. Во-первых, его личное пространство было грубо нарушено, а во-вторых, он был уязвлён, что к нему применили силу, которой он не смог воспротивиться. Сам он считал себя достаточно сильным асайем: как и любой другой строитель он мог, к примеру, поднимать вес в десятки раз больше собственного или взбираться на вершины башен по отвесным стенам. Но Багровый Ветер оказался во много раз более мощным.
– Ты подожди, – сказал он мягко, должно быть стараясь скрасить свою бестактность, – давай потолкуем. Знаешь, строители – народ открытый, если ты по молодости этого не заметил. У них принято рассказывать о себе во время общего труда. Это не какие-нибудь техники волн, которые сотню оборотов могут просидеть на одном стебле бок о бок и ни разу не взглянуть друг другу в лицо.
– Я всё знаю о строителях, – возразил Гиб Аянфаль, – Я пробудился с этой рабочей точкой по воле матери Онсарры!
– Ну и чудесно. А как ты попал в ученики к мастеру Хоссу? Я сам-то не напрашиваюсь, но мне довелось слышать, что это очень уж сложно и требует каких-то особенных заслуг.
– Почему я должен тебе рассказывать? – задал встречный вопрос Гиб Аянфаль, – это, вообще-то моё личное дело. Тебе-то что, если ты сам не собираешься учиться?
Он не желал раскрывать второму управляющему своё родство, которое было главной и единственной причиной ученичества, предполагая, что к такому он отнесётся ещё более пренебрежительно. Однако Багрового Ветра никак не задела нарочитая грубоватость его ответа.
– А то, что я ждал увидеть на службе у господина Сэле кого посерьёзней, – с недружелюбным напором ответил он, – да, мастер Хосс – тот, кто по достоинству занял своё место, а управляющий…
И он величавым жестом указал на Гиб Аянфаля, точно представляя его некой невидимой публике. При этом его внутренне поле окружило юного асайя незримым облаком, пробуждая в нём робость и желание не идти на конфликт. Гиб Аянфаль немедленно воспротивился этому воздействию, ибо не мог стерпеть такого пренебрежения.
– Если хочешь знать, консул Сэле сам меня испытал! – вспыхнув, ответил он, – И я теперь пользуюсь его доверием. Мало тебе этого?
– Отнюдь нет, – не стал спорить Багровый Ветер, – что ж, господин всегда славился тем, что совершал неожиданный для всех выбор. Учись дальше, ученик.
– И буду учиться! – ответил Гиб Аянфаль, желая, чтобы последнее слово в этом разговоре осталось за ним, – А также попрошу прекратить попытки подавить меня!
Багровый Ветер снова ухмыльнулся, и в его взоре вспыхнул весёлый интерес. Окружавшее Гиб Аянфаля поле посветлело, и он почувствовал, что собеседник как будто одобряет его «боевой» настрой.
– Какой же ты, всё-таки, упрямый! – проговорил он с едва заметным восхищением, – Даже удивительно! Однако…
Он неожиданно смолк и взглянул куда-то вдаль. Гиб Аянфаль повернул голову в ту же сторону, почувствовав чьё-то приближение – по пустоши бодрым шагом шёл консул Сэле. Его алая акапатоя развивалась на ветру, а красовавшийся на груди знак-треугольник не давал спутать его ни с кем другим.
Неожиданное появление консула взволновало юного асайя. Хотя он и подумывал о разговоре с ним, но в любом случае хотел явиться к Сэле сам, а сейчас, в компании Багрового Ветра, чувствовал себя совершенно не готовым к беседе. Он даже понадеялся, что консул может спешить по каким-нибудь своим делам, и, возможно, пройдёт мимо.
Но Сэле направился прямиком к ним. Гиб Аянфаль почтительно поклонился перед ним, как перед старшим патрицием. А вот Багровый Ветер остался стоять, как стоял. Гиб Аянфаль уже успел заметить, что он вообще никогда и никому не кланялся, а только подобно Лийту и другим странникам вскидывал голову. Так же он и сейчас приветствовал консула Сэле, который подошёл к нему совсем близко и с ходу проговорил, пристально глядя на него кристально чистыми синими глазами:
– Имел я разговор с одной именитой персоной. Меня очень настоятельно просили повлиять, спрашивая, по-прежнему ли ты чудишь или уже закончил?
Лицо Багрового Ветра переменилось. На нём не осталось ни капли насмешливости и показной горделивости: на их место пришли спокойное достоинство и уважение к собеседнику. Гиб Аянфалю, который осторожно наблюдал со стороны за завязавшимся диалогом, показалось, что он впервые видит его таким, какой он есть на самом деле.
